Градоэкологический каркас урбанизированной среды

Какая она должна быть, эта городская природа? Сколько ее нужно и в каких формах? Ответы на эти вопросы ищут специалисты самых разных отраслей знаний – экологи, медики, социологи, инженеры по озеленению, климатологи. Но решающее  слово будет за теми, кто конкретно и на практике определяет «конструкцию» города. Планировщик-градостроитель – вот кто в конечном счете несет ответственность за то, что тот или иной город потерял свое естественное лицо, превратился в бесформенную или геометризированную массу сплошной застройки, протянувшейся на десятки километров, от которой природа отступает все дальше и дальше.

Градоэкология относительно новое, но жизненно важное для современного градостроительства понятие, а может быть даже новая дисциплина, либо одна из основных направлений современного градостроительства. Эстетически красивый и функционально удобный для жизнедеятельности город может существовать только в единстве с окружающей природной средой.

Однако существует принципиальное отличие современного города от городов прошлого. Если раньше сады, парки, набережные были элементом хотя и желательным, но не обязательным, во всяком случае, не жизненно важным, то крупный город наших дней просто не может существовать без открытых и озелененных пространств. От них зависят качество окружающей жизненной среды в целом, состав воздуха, которым мы дышим, возможности повседневного досуга, активного отдыха, эстетические впечатления, наше физическое и душевное благополучие.

На современном этапе в крупнейших городских агломерациях продолжается процесс сближения и срастания отдельных пригородов, сокращаются открытые пространства, ухудшается воздушный бассейн, все больше отрываются от природы городские центры. Анархический рост городов в странах Запада сравнивают с лавиной, сметающей все на своем пути, спрутом, раковой опухолью. Выходя из своих границ, города «перерабатывают» окружающую их сельскую местность.

Вот несколько высказываний западных специалистов, образно характеризующих то, что происходит в городах и агломерациях США, Франции, Германии и других стран.

Географ-урбанист Д.Хэруэйн (5): «Наступление города распространяется здесь наподобие ледника – бессмысленно и неумолимо, уродливость отдельных проявлений и общая бессистемность придают территории этой зоны тот внешний облик, который мы безошибочно связываем с трущобами. Но это не трущобы бедности, а трущобы предпринимательства. Поселки сливаются в единую пригородную массу, не имеющую ни определенной формы, ни четкой внутренней структуры». Градостроитель В.Грюэн (4): «Выход в пригороды не дал нам тех  преимуществ связи с природой, на которые мы надеялись. Основные проблемы наших урбанизированных территорий проистекают из того факта, что мы не смогли учесть революционных изменений, которые имели место за последние 50 лет. Мы бесцельно продолжаем транжирить пространства и землю, разбрасываем городскую застройку по сельской местности до тех пор, пока город не начинает сливаться со своими соседями. Мы потерпели неудачу, мы создали  беспорядочные условия и анархию. Наши города стали непригодными ни для жизни, ни для работы, они  становятся  невыгодными экономически, они лишают своих жителей обычных человеческих радостей». Архитекторы Биро и Фернье (3): «Наши города представляют собой как бы огромную герметическую асфальтовую корку, мешающую всякой растительности».

Территориальное и структурное развитие крупных городов и агломераций ведет ко все большему усложнению системы открытых и озелененных пространств и усилению таких ее функций, как санирующая, планировочно-регулятивная, технического обеспечения города и т. д. Эта система приобретает многоуровневое (иерархическое) построение, причем количество слагаемых элементов достигает нескольких сотен. Соответственно во много крат расширяются и становятся более многообразными контакты города с природным окружением. Проблемы формирования ландшафтной среды больше не могут рассматриваться только в пределах отдельно взятого города, они должны решаться на региональном уровне, в рамках складывающихся систем расселения.

Градостроительство прошлого не знало задач подобного размаха, грандиозные пространства таких систем требуют новых архитектурно-ландшафтных приемов, разработки новой методики проектирования, ставят на повестку дня специфические проблемы. Обеспечить композиционное единство крупных садово-парковых систем можно только при условии тщательного анализа их природной подосновы, учета перспектив развития города.

Задачи градоэкологического регулирования урбанизированной среды сейчас усложняются, становятся все более многогранными, обусловливаются общими целями создания оптимальной жизненной среды, санитарно-гигиеническими, социальными и другими требованиями. Принимаемые решения по развитию городов, как никогда раньше, предопределяются стремлением обеспечить органичную их взаимосвязь с природным окружением, причем в возможно более гибких и динамичных планировочных формах.

Однако проблема развития города в органичной связи с природным окружением еще не решена ни теоретически, ни практически. Многие ценные ландшафтные комплексы в ближайших пригородах застроены или оказались на грани уничтожения в результате чрезмерных техногенных и рекреационных нагрузок. Сложившиеся экологические взаимосвязи в них нарушились под воздействием таких факторов, как загрязнение воздушного бассейна транспортными и промышленными выбросами, ухудшение шумового режима, загрязнение вод и почв, изменение гидрологического режима,  раздробление лесных массивов, сгущающаяся  на подходе к городу сеть дорог и инженерных коммуникаций.

Главная задача построения (конструирования) градоэкологического каркаса урбанизированной среды – обеспечить оптимальные соотношения между естественными и искусственными компонентами окружающей среды  на всех ее иерархических уровнях, причем так, чтобы усилить оздоровительное воздействие природы на человека и свести к минимуму отрицательный эффект промышленного и строительного развития на природу.

Различные архитектурно-ландшафтные и экологические аспекты развития городов рассматривались в трудах географов Т.Н.Звонковой, А.Н.Исаченко, Ф.М.Милькова, В.С.Преображенского, Е.Н.Перцика, Е.Д.Смирновой, Г.М.Лаппо, Б.Б.Родомана, Ю.Г.Саушкина, И.П.Чалой, биологов Л.И.Рубцова, Л.О.Машинского, архитекторов и градостроителей  В.В.Бабурова, М.Я.Гинзбурга, В.А.Каменского, А.В.Иконникова, В.А.Лаврова  Л.В.Тверского, Н.Н.Улласа, И.М.Смоляра, В.Н.Белоусова, Ю.П.Бочарова, К.К.Шишельгиса и др. На современные представления о взаимосвязях города с природой повлияли концепции таких зарубежных архитекторов, географов и экологов, как Э.Говард, Ле Корбюзье, Л.Мумфорд, Р.Нейтра, К.Танге, А.Аалто, И.Груза, Ж.Дорст, Л.Бауэр, Р.Парсон.

В нормативной литературе по градостроительству так же, как и в научных публикациях, все еще нет ответов на многие важные вопросы, которые постоянно встают перед архитектором-проектировщиком каждый раз, когда он приступает к разработке генерального плана города.

В крупном городе должны быть, кроме застроенных, и открытые озелененные пространства. Но что все-таки считать открытым пространством? Сквер или бульвар, конечно, открытое пространство, но достаточны ли его размеры, чтобы расчленить смежные районы застройки или просто не слиться  с общим городским фоном?

Где же тот минимум и оптимум ширины пространства, которое служило бы противовесом застройке? Как вообще вводить «природу» в город – равномерно или концентрированно, компактными массами или в виде зеленых точек и капилляров? Или, может быть, предпочесть плотный, до предела урбанизированный массив – сгусток и тем самым сократить общую площадь, занимаемую городом, сохранить в неприкосновенности открытые пространства вокруг него? (1)

Назрела необходимость усилить градостроительный контроль за использованием межселенных пространств – и пригородных, и тех, которые образуют природную среду агломерации. Можно ли рассчитывать на жизнеспособность концентрических «зеленых» и «лесопарковых» поясов или полагаться на создание системы зеленых секторов – клиньев, диаметров и других зон, свободно расположенных в пригородном пространстве? Научно обоснованные параметры этих поясов и зон также не разработаны. Нужны ли и возможны ли стабильные границы города, некие постоянные рубежи между открытыми и застроенными пространствами? Если нет, как исключить тогда постепенное поглощение внешнего открытого пространства городом и прогрессирующую самоизоляцию его центральных районов от природных ландшафтов? Здесь дает себя знать отсутствие ясных теоретических концепций, которые могли бы привести в соответствие нужды сегодняшнего дня с долговременной перспективой, согласовать конъюнктурные хозяйственные и другие соображения с экологическими закономерностями.

Градостроительная организация и формирование архитектурно-планировочной структуры города – это прежде всего форма и содержание его связей с существующей природной средой. Эти связи – территориальные, пространственные, функциональные, композиционные – находят свое выражение в построении  дезурбанизированных  (открытых – незастроенных) территорий, формирование которых есть цель градоэкологического  регулирования среды проживания людей как специфической отрасли градостроительства.

Понятие термина дезурбанизированная (открытая – незастроенная) территория может быть правильно трактовано лишь  в сопоставлении его с противоположным ему урбанизированной (закрытой – застроенной) территорией.

Современный крупный город невозможно полностью «уложить» в ту или иную геометрическую форму: различные его части, как правило, расположены в разных условиях, имеют свою локальную систему визуальных раскрытий, связей и ориентиров. И все же большинство городов отличает какой-то один ведущий тип рельефа, который выражает суть ландшафтной ситуации, наиболее типичен, является как бы его основной приметой, символом.

Рельеф Баку составляет ряд террас-ярусов, обращенных к морю и образующих так называемый Бакинский амфитеатр протяженностью около 20 км. Видные архитекторы С.Дадашев, М.Усейнов, Л.Ильин, А.Иваницкий, В.Семенов, братья Веснины, И.Фомин, и др. умело использовали выгодные особенности этого рельефа, достаточно вспомнить широко известный Нагорный парк, возвышающийся над городом. На настоящем этапе происходит резкое изменение в характере освоения амфитеатра. Застраиваются не только центральные, но и отдаленные периферийные его районы на востоке, севере и западе. Недалеко то время, когда город полностью охватит всю территорию амфитеатра. Изменяется  и сам масштаб застройки. В панораме начинают доминировать искусственные объекты – телебашни, силуэты высотных зданий.

В этих условиях возникает опасность подавления природного ландшафта и нивелировки характерного облика города. Эта опасность была вовремя осознана, и при разработке генерального плана города в 80-х годах ХХ в. особое внимание уделялось детальному изучению пространственной структуры рельефа. На топографическом плане выделялись ступенчатые  террасы, возвышенности, четко выраженные откосы, бровки, водоразделы и.т.п. Наибольший интерес представили многочисленные поперечные разрезы местности, на которых были показаны варианты использования склонов и террас под застройку с учетом условий  восприятия с набережных, возвышенных точек города и пространства Бакинской бухты. Водоразделы на верхних террасах трактовались как линии, вдоль которых можно сформировать силуэт города с самых дальних точек восприятия. Однако все прогрессивные замыслы авторов Генерального плана того времени были сведены до минимума интенсивной, порой необдуманной застройкой высотных зданий в исторической, центральной части города.

Напомним в заключение слова известного архитектора М.Гинзбурга, которые хорошо характеризуют суть градоэкологического регулирования среды: «Несколько деревьев, склон холма, обрыв над рекой – все это элементы, случайно возникшие. Однако в восприятии подлинного архитектора этот природный мотив достоин быть понят как канва, на которой архитектурное произведение, слившись с ней, превратится в законченный, закономерный синтез природы и архитектуры. Но в ряде случаев природа содержит в себе совершенно готовые и абсолютно законченные художественные ансамбли. Здесь задача архитектура не менее сложна. Нужно понять этот ансамбль, его характер, понять как великолепную  концепцию. И, наконец, бывают случаи, когда природа безрадостна и уныла.  Тогда архитектору нужно суметь переделать эту природу, подчинить ее архитектуре, обогатить ее и новыми зелеными насаждениями и ритмом архитектурных и скульптурных элементов, во всех этих случаях задача синтеза природы и архитектуры – одна из труднейших творческих задач (2).

Город в природе или природа в городе? – И то и другое в их  органичном единстве и динамическом равновесии. Город будущего – это ландшафтный город, открытый солнцу, вобравший в себя и сохранивший в себе – в преобразованном виде – самое ценное, что есть в его окружений.  Это город, построенный на знании человеческих потребностей, экологических закономерностей, растущих технических возможностей нашей эпохи (1).

Руфат Агазаде,  Агасалим Азизов
Доктора философии по архитектуре

Литература:
1.Вергунов А. Архитектурно-ландшафтная организация крупного        города.  Стройиздат, 1982